Heather Ale: A Galloway Legend
by Robert Louis Stevenson 1880

Роберт Льюис Стивенсон (Robert Lewis Balfour Stevenson, литературное имя Robert Louis Stevenson. 1850-1894), выдающийся английский писатель-романтик, родился 13 ноября 1850 года в Эдинбурге (Шотландия) в семье потомственных инженеров Управления Северными Маяками. Самые далекие предки Стивенсона со стороны отца были мелкими фермерами, менее далекие - мельниками, солодоварами, дед, Роберт Стивенсон, стал видным гражданским инженером, строителем маяков, мостов и волнорезов Примечательно, дед Стивенсона, Роберт (1772-1850) в свое время дружил с Вальтером Скоттом.

Рос болезненным. Лекарств от туберкулеза тогда еще не придумали. Из всех доступных мальчику развлечений оставалось одно - литература.
Да и как можно было не увлечься литературой, если болезнь заставляла его много времени проводить в постели? Однажды, играя в охотников, до такой степени проникся духом игры, что "увидел" стадо антилоп, пронёсшееся по лужайке! Принцы, пираты, путешественники, вожди, короли, «чудные звери из разных стран» - они приходили и во снах, и в играх, и в фантазиях мальчика.

Из воспоминаний писателя: «Детство мое, по правде сказать, было безрадостное. Жар, бред, бессонница, тягостные дни, нескончаемые ночи». В цикле «Детский сад стихов» в стихотворении «Летом в кровать» он с горечью описывает те дни:

Зимой встаю я при свече,
До первых утренних лучей.
А летом – худшая беда.
При свете дня ложусь всегда!
(перевод М.Лукашкиной)


Первые шаги общения с литературой были просты. Стивенсон читал книги с карандашом в руках, записывая в отдельную тетрадь слова и выражения, которые ему чем-то понравились. А закончилось это тем, что он и сам начал сочинять. Шли годы. Стивенсон и болел и в то же время много путешествовал. Во Франции, когда он искал подходящей для здоровья местности, он познакомился с американкой, вдовой с двумя детьми, Фанни Осборн. Любовь к ней не давала писателю покоя. Вернувшись домой и не в силах перенести разлуку, писатель тайно едет к ней в Калифорнию, чуть не погибнув в дороге. Брак их был счастливым, хотя жили они бедно. Да и беды шли за ним по пятам.

Однажды у пишущего Стивенсона отнялась правая рука - он научился писать левой рукой! Чтобы дела шли быстрее (а от издания книг зависело благополучие семьи), жена стала записывать под диктовку мужа, став и его стенографистом, и литературным секретарем. Позже после одного из приступов у Стивенсона отнялась речь, разыгрался ревматизм, а также стали гноиться глаза. Теперь ему нельзя ни писать, ни читать, ни разговаривать, ни ходить. Другой бы отчаялся, но не Стивенсон! Он научился диктовать на языке глухонемых – одной рукой!

Он вышел победителем! К нему вернулась речь, способность передвигаться и управлять правой рукой, восстановилось зрение и исчезли судороги, но главное – он победил туберкулез. А за дверями семейного дома уже стояла большая литературная слава.

Болезнь заставляла Стивенсона много путешествовать в поисках подходящего климата. Остров Самоа в Тихом океане (одно из самых маленьких островных государств в Полинезии) оказался единственным на огромной планете местом, где он мог жить, забыв о болезнях.

И еще один урок мужества и гражданской позиции Стивенсона: он подружился с местным населением, изучил язык самоанцев, писал о них статьи в лондонские газеты, пытясь привлечь всеобщее внимание к проблемам островитян. Он стал национальным героем Самоа. С тех пор его именем на Западном Самоа называют все - гостиницы и улицы, рестораны и кафе.
После смерти Стивенсона было издано 30 томов его сочинений. Поэты - В.Брюсов, К.Бальмонт, Вл.Ходасевич, О.Мандельштам – занимались переводами его стихов. А в 1941 году С.Маршак перевел шотландскую балладу «Вересковый мёд».

Heather Ale: A Galloway Legend

From the bonny bells of heather,
They brewed a drink long syne,
Was sweeter far than honey,
Was stronger far than wine.
They brewed it and they drank it,
And lay in blessed swound,
For days and days together,
In their dwellings underground.
There rose a King in Scotland,
A fell man to his foes,
He smote the Picts in battle,
He hunted them like roes.
Over miles of the red mountain
He hunted as they fled,
And strewed the dwarfish bodies
Of the dying and the dead.

Summer came in the country,
Red was the heather bell,
But the manner of the brewing,
Was none alive to tell.
In graves that were like children's
On many a mountain's head,
The Brewsters of the Heather
Lay numbered with the dead.
The king in the red moorland
Rode on a summer's day;
And the bees hummed and the curlews
Cried beside the way.
The King rode and was angry,
Black was his brow and pale,
To rule in a land of heather,
And lack the Heather Ale.

It fortuned that his vassals,
Riding free upon the heath,
Came on a stone that was fallen
And vermin hid beneath.
Roughly plucked from their hiding,
Never a word they spoke:
A son and his aged father -
Last of the dwarfish folk .
The king sat high on his charger,
He looked down on the little men;
And the dwarfish and swarthy couple
Looked at the king again.
Down by the shore he had them:
And there on the giddy brink -
"I will give thee life ye vermin,
For the secret of the drink."

There stood the son and father
And they looked high and low;
The heather was red around them,
The sea rumbled below.
And up spoke the father,
Shrill was his voice to hear:
"I have a word in private,
A word for the royal ear .
"Life is dear to the aged,
And honor a little thing;
I would gladly sell the secret",
Quoth the Pict to the King.
His voice was small as a sparrow's,
And shrill and wonderful clear:
"I would gladly sell my secret,
Only my son I fear.

"For life is a little matter,
And death is naught to the young;
And I dare not sell my honor,
Under the eye of my son.
Take him, O king, and bind him,
And cast him far in the deep;
And it's I will tell the secret
That I have sworn to keep."
They took the son and bound him,
Neck and heels in a thong,
And a lad took him and swung him,
And flung him far and strong
And the sea swallowed his body,
Like that of a child of ten;
And there on the cliff stood the father,
Last of the dwarfish men.
"True was the word I told you:
Only my son I feared;
For I doubt the sapling courage,
That goes without the beard.
But now in vain is the torture,
Fire shall not avail:
Here dies in my bosom
The secret of the Heather Ale."
Made on
Tilda